the_mockturtle (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
the_mockturtle) wrote2006-04-06 08:46 pm
the_mockturtle) wrote2006-04-06 08:46 pm
Entry tags:
Маразматическая маринистика
ВЫПИСКИ ИЗ ВАХТЕННОГО ЖУРНАЛА
линейного корабля "Разящий",
начало - ниже по течению
Дисклеймер: Многоуважаемые френды! Аффтар отдает себе отчет, что эта Санта-Барбара имеет все меньше общего с первоисточником. Если вы считаете, что мне следует создать отдельную группу для публикации последующих серий, стучите в переборку, ага?
Ветер стих. Эскадра лежала в дрейфе. Позеленевшие от тягостных предчувствий командиры флагманских мателотов спешили занять места в катерах. Сквозь прореху в лохматых тучах за ними наблюдало лукавое солнце.
Желтый луч, обшарив полуют «Разящего», проник в незадраенный люк командирской каюты. Там, за рабочим столом, в теплой компании граненого стакана восседал коммодор Норрингтон и меланхолически комкал в руках розовый конверт.
Коммодору хотелось в отставку и сгущенки. Проблема повышения боеготовности перекочевала, таким образом, на почетное третье место и там, возмущенно сопя, отбивалась от соблазнительной идеи отрихтовать форштевень кузнецу.
Причиной столь стремительного расширения горизонтов командирского сознания было Официальное Приглашение.
Отпечатанное - наверняка за счет налогоплательщиков - на плотной мелованной бумаге.
На лицевой его стороне пухлые купидоны задумчиво ковыряли пунцовое сердце стрелою размером с китобойный гарпун.
На обороте значилось, что бракосочетание столбовой дворянки Лизаветы Губернаторовны Суонн с Уильямом Прихлоповичем Тернером, кузнецом, состоится в таком-то часу такого-то числа в центральном ЗАГСе губернского города Порт-Ройяла. Дата, время и имена собственные были вписаны в типографский текст чужой (уж не Тернера ли?) рукой. Внизу красовалось факсимиле губернатора. От самой Лизаветы не было ни строчки. Впрочем, как и всегда.
Какое-то время коммодор страдал неподвижно; затем за дверью послышалась возня, и Норрингтон, придав лицу уставное выражение, поспешно смахнул приглашение в ящик стола.
Это вышло как нельзя более кстати - через комингс уже сунулся с докладом исполнительный флаг-офицер.
- Сэр! – негодованию Джеркинса не было предела. – Нам снова не прислали «За штурвалом»! Остальное все на месте, а «За штурвалом» нет!
- Бербаза слямзила. – навскидку предположил осипший от переживаний коммодор, потроша полученный с «Гермеса» пакет.
Выцарапать для воинской части дефицитное «За штурвалом» было делом командирской чести, чем беззастенчиво пользовались дошлые идеологи. В нагрузку к альманаху полагалась гора никому не нужной макулатуры – уже упомянутый «Географический вестник», официальный адмиралтейский «Флаг Родины», пропахшая ладаном «Рать Христова» (рупор департамента религиозной пропаганды) и собственно политотдельская «На страже Прикарибья» - скверная агитка, годная только на самокрутки. Все вышеперечисленные издания, ввиду полной их бесполезности, доходили до адресата в целости и сохранности, и только вожделенное «За штурвалом» то и дело попадало в загребущие клешни сослуживцев.
- Хорошо если бербаза, – страдал обычно сдержанный капитан-лейтенант, большой любитель парусного спорта. – А вдруг пираты? Ну на кой черт им этот «Вестник»? Мы и сами-то его не читаем. Я вот все думаю…
- А вы не думайте, Джеркинс! – вконец измочалив неподатливый конверт, взорвался коммодор. – Вам по чину не положено! За вас Родина думает! В моем заботливом лице! – с этими словами он зло швырнул пакет на стол и заметался по каюте в поисках кортика.
Капитан-лейтенант укоризненно вздохнул, аккуратно разрезал плотную вощеную бумагу перочинным ножом и, демонстративно не заглядывая внутрь, протянул конверт коммодору.
- Сэр?
- Сэры все в Лондоне. – пробурчал пристыженный Норрингтон, бесцеремонно вытряхивая содержимое пакета на столешницу и нависая над нею с видом опытного и потому переборчивого стервятника. За его плечом, по-цыплячьи вытянув шею, пристроился флаг-офицер.
Сверхъестественная способность командования с первого взгляда обнаруживать в грудах штабной писанины мало-мальски ценные документы повергала Джеркинса в священный трепет. Который год он безуспешно пытался развить похожий дар в себе и не упускал ни малейшей возможности понаблюдать за священнодействием вживую.
Пытливый взор флаг-офицера скользил по шапкам штабных бумаг, не обнаруживая ровным счетом ничего любопытного. Отношения. Замечания. Примечания к замечаниям. Уточнения к примечаниям. Инстукция по совмещению политинформации с утренней молитвой. Капитан-лейтенант с трудом подавил зевок.
В этот миг командирские пальцы, брезгливо дрогнув, извлекли из бумажного завала то единственное, ради чего стоило гнать посыльное судно в расположение крейсирующей эскадры.
В «Предписании о порядке крейсерства» за подписью начальника Главного морского штаба не было, на первый взгляд, ничего подозрительного. Эскадре, в состав которой с момента получения депеши включался бриг «Гермес», предлагалось немедленно вернуться в базу, где оставаться в полной боевой готовности вплоть до особого распоряжения.
- Кукушкин хобот. – удрученно пробормотал коммодор, воскрешая в памяти вызывающую треуголку командира посыльного судна; а затем, к вящему изумлению флаг-офицера, перевернул документ тыльной стороной к себе.
Штабные писари недаром ели свой нелегальный хлеб: в условленном углу красовался едва заметный крест.
Крылья внушительного командирского носа затрепетали; сквозь плотно стиснутые зубы прорвалась череда шипящих согласных, обещавшая немедленную смерть всему японскому милитаризму. Капитан-лейтенант инстинктивно втянул голову в плечи.
- Каз-злы го-фри-ро-ван-ны-е! – с чувством проговорил коммодор, имея в виду, по всей видимости, авторов «Предписания». – Ка-ра-ка-ти-цы-ны дети! Да что ж я не сдохну-то?!
Флаг-офицер, успевший разглядеть зловещий крест, благоразумно оставил этот вопрос без ответа. Нехитрый символ нельзя было истолковать двояко: на безмятежно дрейфовавшую эскадру с неотвратимостью шквала надвигался адмиральский смотр по случаю годовщины образования британского военно-морского флота.
С парадом, салютом, шлюпочными гонками и прочими любезными сердцу престарелого адмирала единоборствами нанайских мальчиков.
Волнительное действо сулило штабу юбилейные медали, а персонально коммодору – потрясающий воображение геморрой. Последний, по нерушимым законам морского братства, предстояло разделить всем участникам мероприятия. Эта своевременная мысль приятно согрела командирское сердце, тем паче что за дверью каюты уже переминались с ноги на ногу истребованные сигналом командиры мателотов.
Эти бывалые морские волки, делавшие под брейд-вымпелом коммодора не первую по счету кампанию, волновались как школьники и судорожно поправляли друг на друге безукоризненные воротнички.
По случаю ЧП коммодор Норрингтон решил явить чудеса гостеприимства. Опережая услужливого Джеркинса, он широким жестом распахнул дверь каюты и явил собравшимся совершенно людоедский оскал.
Внезапно командирское лицо окаменело: в послушном стаде, неоднократно пересчитанном по головам, обнаружилась недостача.
- Где?! – изумительно точно передавая голосом интонации бакена-ревуна, лаконично осведомился коммодор.
Флаг-офицер, в чьем сознании немедленно материализовалось с полдюжины двусмысленных рифм, озадаченно моргнул.
- Этот кукиш занзибарский! Этот лебедь краматорский! – широкая длань коммодора пригладила воображаемый плюмаж щегольской треуголки. - С «Гермеса», ёж его ешь! – мысль о том, что командира посыльного судна еще не оповестили о постигшем его счастии, попросту не пришла ему в голову.
А Джеркинсу пришла.
Капитан-лейтенант обладал ценным для флаг-офицера даром оперативно оценивать обстановку. Не успела командирская челюсть вернуться в исходное, как он уже сорвался с места и загрохотал каблуками по трапу. Две минуты спустя на крюйс-брам-стеньге «Разящего» затрепетали позывные «Гермеса».
линейного корабля "Разящий",
начало - ниже по течению
Дисклеймер: Многоуважаемые френды! Аффтар отдает себе отчет, что эта Санта-Барбара имеет все меньше общего с первоисточником. Если вы считаете, что мне следует создать отдельную группу для публикации последующих серий, стучите в переборку, ага?
Ветер стих. Эскадра лежала в дрейфе. Позеленевшие от тягостных предчувствий командиры флагманских мателотов спешили занять места в катерах. Сквозь прореху в лохматых тучах за ними наблюдало лукавое солнце.
Желтый луч, обшарив полуют «Разящего», проник в незадраенный люк командирской каюты. Там, за рабочим столом, в теплой компании граненого стакана восседал коммодор Норрингтон и меланхолически комкал в руках розовый конверт.
Коммодору хотелось в отставку и сгущенки. Проблема повышения боеготовности перекочевала, таким образом, на почетное третье место и там, возмущенно сопя, отбивалась от соблазнительной идеи отрихтовать форштевень кузнецу.
Причиной столь стремительного расширения горизонтов командирского сознания было Официальное Приглашение.
Отпечатанное - наверняка за счет налогоплательщиков - на плотной мелованной бумаге.
На лицевой его стороне пухлые купидоны задумчиво ковыряли пунцовое сердце стрелою размером с китобойный гарпун.
На обороте значилось, что бракосочетание столбовой дворянки Лизаветы Губернаторовны Суонн с Уильямом Прихлоповичем Тернером, кузнецом, состоится в таком-то часу такого-то числа в центральном ЗАГСе губернского города Порт-Ройяла. Дата, время и имена собственные были вписаны в типографский текст чужой (уж не Тернера ли?) рукой. Внизу красовалось факсимиле губернатора. От самой Лизаветы не было ни строчки. Впрочем, как и всегда.
Какое-то время коммодор страдал неподвижно; затем за дверью послышалась возня, и Норрингтон, придав лицу уставное выражение, поспешно смахнул приглашение в ящик стола.
Это вышло как нельзя более кстати - через комингс уже сунулся с докладом исполнительный флаг-офицер.
- Сэр! – негодованию Джеркинса не было предела. – Нам снова не прислали «За штурвалом»! Остальное все на месте, а «За штурвалом» нет!
- Бербаза слямзила. – навскидку предположил осипший от переживаний коммодор, потроша полученный с «Гермеса» пакет.
Выцарапать для воинской части дефицитное «За штурвалом» было делом командирской чести, чем беззастенчиво пользовались дошлые идеологи. В нагрузку к альманаху полагалась гора никому не нужной макулатуры – уже упомянутый «Географический вестник», официальный адмиралтейский «Флаг Родины», пропахшая ладаном «Рать Христова» (рупор департамента религиозной пропаганды) и собственно политотдельская «На страже Прикарибья» - скверная агитка, годная только на самокрутки. Все вышеперечисленные издания, ввиду полной их бесполезности, доходили до адресата в целости и сохранности, и только вожделенное «За штурвалом» то и дело попадало в загребущие клешни сослуживцев.
- Хорошо если бербаза, – страдал обычно сдержанный капитан-лейтенант, большой любитель парусного спорта. – А вдруг пираты? Ну на кой черт им этот «Вестник»? Мы и сами-то его не читаем. Я вот все думаю…
- А вы не думайте, Джеркинс! – вконец измочалив неподатливый конверт, взорвался коммодор. – Вам по чину не положено! За вас Родина думает! В моем заботливом лице! – с этими словами он зло швырнул пакет на стол и заметался по каюте в поисках кортика.
Капитан-лейтенант укоризненно вздохнул, аккуратно разрезал плотную вощеную бумагу перочинным ножом и, демонстративно не заглядывая внутрь, протянул конверт коммодору.
- Сэр?
- Сэры все в Лондоне. – пробурчал пристыженный Норрингтон, бесцеремонно вытряхивая содержимое пакета на столешницу и нависая над нею с видом опытного и потому переборчивого стервятника. За его плечом, по-цыплячьи вытянув шею, пристроился флаг-офицер.
Сверхъестественная способность командования с первого взгляда обнаруживать в грудах штабной писанины мало-мальски ценные документы повергала Джеркинса в священный трепет. Который год он безуспешно пытался развить похожий дар в себе и не упускал ни малейшей возможности понаблюдать за священнодействием вживую.
Пытливый взор флаг-офицера скользил по шапкам штабных бумаг, не обнаруживая ровным счетом ничего любопытного. Отношения. Замечания. Примечания к замечаниям. Уточнения к примечаниям. Инстукция по совмещению политинформации с утренней молитвой. Капитан-лейтенант с трудом подавил зевок.
В этот миг командирские пальцы, брезгливо дрогнув, извлекли из бумажного завала то единственное, ради чего стоило гнать посыльное судно в расположение крейсирующей эскадры.
В «Предписании о порядке крейсерства» за подписью начальника Главного морского штаба не было, на первый взгляд, ничего подозрительного. Эскадре, в состав которой с момента получения депеши включался бриг «Гермес», предлагалось немедленно вернуться в базу, где оставаться в полной боевой готовности вплоть до особого распоряжения.
- Кукушкин хобот. – удрученно пробормотал коммодор, воскрешая в памяти вызывающую треуголку командира посыльного судна; а затем, к вящему изумлению флаг-офицера, перевернул документ тыльной стороной к себе.
Штабные писари недаром ели свой нелегальный хлеб: в условленном углу красовался едва заметный крест.
Крылья внушительного командирского носа затрепетали; сквозь плотно стиснутые зубы прорвалась череда шипящих согласных, обещавшая немедленную смерть всему японскому милитаризму. Капитан-лейтенант инстинктивно втянул голову в плечи.
- Каз-злы го-фри-ро-ван-ны-е! – с чувством проговорил коммодор, имея в виду, по всей видимости, авторов «Предписания». – Ка-ра-ка-ти-цы-ны дети! Да что ж я не сдохну-то?!
Флаг-офицер, успевший разглядеть зловещий крест, благоразумно оставил этот вопрос без ответа. Нехитрый символ нельзя было истолковать двояко: на безмятежно дрейфовавшую эскадру с неотвратимостью шквала надвигался адмиральский смотр по случаю годовщины образования британского военно-морского флота.
С парадом, салютом, шлюпочными гонками и прочими любезными сердцу престарелого адмирала единоборствами нанайских мальчиков.
Волнительное действо сулило штабу юбилейные медали, а персонально коммодору – потрясающий воображение геморрой. Последний, по нерушимым законам морского братства, предстояло разделить всем участникам мероприятия. Эта своевременная мысль приятно согрела командирское сердце, тем паче что за дверью каюты уже переминались с ноги на ногу истребованные сигналом командиры мателотов.
Эти бывалые морские волки, делавшие под брейд-вымпелом коммодора не первую по счету кампанию, волновались как школьники и судорожно поправляли друг на друге безукоризненные воротнички.
По случаю ЧП коммодор Норрингтон решил явить чудеса гостеприимства. Опережая услужливого Джеркинса, он широким жестом распахнул дверь каюты и явил собравшимся совершенно людоедский оскал.
Внезапно командирское лицо окаменело: в послушном стаде, неоднократно пересчитанном по головам, обнаружилась недостача.
- Где?! – изумительно точно передавая голосом интонации бакена-ревуна, лаконично осведомился коммодор.
Флаг-офицер, в чьем сознании немедленно материализовалось с полдюжины двусмысленных рифм, озадаченно моргнул.
- Этот кукиш занзибарский! Этот лебедь краматорский! – широкая длань коммодора пригладила воображаемый плюмаж щегольской треуголки. - С «Гермеса», ёж его ешь! – мысль о том, что командира посыльного судна еще не оповестили о постигшем его счастии, попросту не пришла ему в голову.
А Джеркинсу пришла.
Капитан-лейтенант обладал ценным для флаг-офицера даром оперативно оценивать обстановку. Не успела командирская челюсть вернуться в исходное, как он уже сорвался с места и загрохотал каблуками по трапу. Две минуты спустя на крюйс-брам-стеньге «Разящего» затрепетали позывные «Гермеса».
Re: :)
Re: :)
"Слэшер милый, Слэшер трогательный!" Он еще узнает меня с плохой стороны! До-ро-го-е ко-ман-до-ва-ни-е! :))
Re: :)
Re: :)
Я ему буду мозги географией канифолить, вот! Мореходу полезно!
Литоралями всякими, абиссалями, теорией литосферных плит...
И будет у нас Гнусный Церебральный БДСМ
Зря я, что ли, журналы с "Гермеса" тырила? ;)
Re: :)
Re: :)
Re: :)
Re: :)
Re: :)
*философски*
На самом деле сорри, занесло, злилась я сегодня, злилась, вот и разозлилась :(
Блин:(
Еще раз прошу прощения
Re: *философски*
Re: *философски*
Не на каждом же слове ваш копирайт ;)
Re: :)
Джек при помощи канифоли сделает коммодору на парике дреды!!
Оу, йес! ;)
И я буду отомщена! :)
Re: :)
Re: :)
Я тоже не всегда белая и пушистая, увы...
Re: :)
Re: :)
Я на самом деле очень испугалась, что переборщила.
А месяц спать по 4 часа плюс нервотрепка по четырем статьям - это даже не легкий, это тяжелый неадекват...
Re: :)
- По третьей! - скомандовала Слэшер, и неуверенно поднялась. Они соблюдали славный принцип "между первой и второй наливай еще одну". И "после первой не закусывают", понятное дело. Не закусывали также и после второй, и после еще одной.
Третий тост, по традиции, был "за тех, кто в море". Слэшер без запинки оттарабанила всю формулу: За тех, кто не с нами! За тех, кто на земле, за тех, кто под землей, за тех, кто на воде, за тех, кто под водой, за тех, кто на вахте, на гауптвахте, за тех, кто на постах, на гидрометпостах, чтобы собаки их не подвели, чтобы спички у них не отсырели, чтобы не остались они в пустыне без воды, а в тайге без спирта. Контакт с землей! Контакт с небом!
И неслышно прошептала еще одну фразу.
То ли вино, то ли авторский произвол ударил коммодору в голову. Слэшер усугубила указанный эффект бутылкой по парику. Бояться нечего - дверь надежно заперта опять таки авторским произволом. Но отключился коммодор лишь тогда, когда из гардероба в облаке произвола и антимоли вывалился Джек Воробей.
Через несколько минут Норрингтон очнулся, но тут же пожелал впасть в беспамятство снова, услышав, как Слэшер ехидно напевает "А булавка упадет, как домой она дойдет..." Но было поздно. Его уже надежно принайтовали к креслу скотчем и опять-таки произволом. И предусмотрительно заклеили рот.
Дальнейший диалог оставлю без комментариев.
- Джек, ты уверен?
- Что я, первый год этим занимаюсь?
- А я знаю?
- А по мне разве не видно?
- Канифоли хватит?
- Канифоль, боюсь, не пойдет. Жесткая она. Лучше бы вазелину...
- Есть только маргарин. И топленый воск еще.
- Но мы же не садисты. Воском - это ж дыбом стоять будет!
- Ну и пусть! Так даже лучше, нет?
- А если упадет? У него же потом головы болеть будет!
- Голова болеть не может, это кость. Осторожно, булавка!
- Булавку мы вынем.
- Как домой она дойдет...
- Я считаю, каждый мужчина должен попробовать это! Тогда он поймет, что чувствуют женщины.
- Джек, ты прав! Йо-хо!
- Лучше отойди и не мешай. Ты от рома пьянела меньше, чем от этой марсалы...
- А потому что другой вектор произвола, ик!
- Ну вот, все. И совсем не больно.
- О, да!
Коммодора повернули лифом к зеркалу. И тут он взвыл даже сквозь скотч. Потому что оттуда на него смотрела совершенно разбойничья рожа, в парике с дреддами а ля Воробей
Re: :)
Фу.
Re: :)
Re: :)
Еще раз сорри
Re: :)
Нам гражданские географы разве в качестве балласта нужны. Как литосферные плиты. Чай, свои штурмана имеются. И даже флагманские.
И географию эту вашу коммодор во фрунзе учил.
Re: :)