![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Сталинград: разбор разбора
Oct. 19th, 2013 01:10 amА вот еще один популярный обзор. Просто чтоб вы представили, какой левой ногой, задней или передней, такие обзоры пишутся.
Далее пошёл собственно фильм. В японской Фукусиме вынимает из-под обломков немецкую девицу русский спасатель.
Ну, не в Фукусиме, а в Ниигате, и не вынимает, а успокаивает, чтоб не ревела и кислород экономила, и не спасатель, а врач,и не «волгу», а сто рублей, а так все верно, доооо.
Русскому спасателю 70 лет, что вызывает радость за наше МЧС – это ж во сколько там теперь на пенсию уходят?
Опять же, не спасателю, а врачу. Вот Рошалю, например, аккурат восемьдесят – давайте и за него порадуемся.
Русский сообщает немке, что у него было пять отцов. Знакомые с творчеством Фёдора Бондарчука понять это могут однозначно: мама спасателя сожительствовала с пятью мужиками одновременно, и потому точнее отцовство установить невозможно. Это, стало быть, основная интрига фильма – кто же папа семидесятилетнего спасателя?
Налицо изящная попытка списать на Бондарчука перверсии собственного восприятия. Прям как в том анекдоте: «Доктор, откуда у вас такие картинки? Вы, часом, не извращенец?»
И вообще, если все кругом сплошь и рядом требуют, чтоб в военном фильме была душа, откуда это буржуазное стремление к «интриге»? Ну, какая интрига в быковском «В бой идут одни старики»? А в «На пути в Берлин»? А в «Судьбе человека», наконец?
И тут у спасателя начинают разворачиваться исторические флэшбеки, которых он никогда не видел и видеть не мог: он начинает рассказывать о том, что было с его матерью по ходу Сталинградской битвы. У кого-то, возможно, воспоминания гражданина, который войны не видел в глаза, вызовут недоумение, но создателей фильма подобная ерунда не тревожит.
Вероятно, потому, что создатели фильма расчитывают на зрителя с неповрежденными лобными долями, которому прекрасно ясно, что история рассказана доктором со слов его, доктора, матери. Так бывает, да.
( Read more... )
Далее пошёл собственно фильм. В японской Фукусиме вынимает из-под обломков немецкую девицу русский спасатель.
Ну, не в Фукусиме, а в Ниигате, и не вынимает, а успокаивает, чтоб не ревела и кислород экономила, и не спасатель, а врач,
Русскому спасателю 70 лет, что вызывает радость за наше МЧС – это ж во сколько там теперь на пенсию уходят?
Опять же, не спасателю, а врачу. Вот Рошалю, например, аккурат восемьдесят – давайте и за него порадуемся.
Русский сообщает немке, что у него было пять отцов. Знакомые с творчеством Фёдора Бондарчука понять это могут однозначно: мама спасателя сожительствовала с пятью мужиками одновременно, и потому точнее отцовство установить невозможно. Это, стало быть, основная интрига фильма – кто же папа семидесятилетнего спасателя?
Налицо изящная попытка списать на Бондарчука перверсии собственного восприятия. Прям как в том анекдоте: «Доктор, откуда у вас такие картинки? Вы, часом, не извращенец?»
И вообще, если все кругом сплошь и рядом требуют, чтоб в военном фильме была душа, откуда это буржуазное стремление к «интриге»? Ну, какая интрига в быковском «В бой идут одни старики»? А в «На пути в Берлин»? А в «Судьбе человека», наконец?
И тут у спасателя начинают разворачиваться исторические флэшбеки, которых он никогда не видел и видеть не мог: он начинает рассказывать о том, что было с его матерью по ходу Сталинградской битвы. У кого-то, возможно, воспоминания гражданина, который войны не видел в глаза, вызовут недоумение, но создателей фильма подобная ерунда не тревожит.
Вероятно, потому, что создатели фильма расчитывают на зрителя с неповрежденными лобными долями, которому прекрасно ясно, что история рассказана доктором со слов его, доктора, матери. Так бывает, да.
( Read more... )
