the_mockturtle | Маразм крепчал: постскриптум

- Это просто издевательство какое-то. – сказал коммодор Норрингтон. – Вы как хотите, а я ухожу в отставку.
Такого поворота авторша не ожидала. Она выпучила глаза, прикусила язык и поперхнулась чаем; все это – одновременно.
- Как - в отставку? – просипела авторша, едва отдышавшись. – П-почему?

- По кочану! - кипятился Норрингтон. – Не могу я больше. Надоело.
Он щедро плеснул в кружку рому, ополовинил ее одним богатырским глотком и грохнул о шаткий стол.
Стол обреченно крякнул, но выстоял. Кружка осталась цела. Авторша отверзла испуганно зажмуренные было зенки.
- Двадцать лет беспорочной службы! - причитал коммодор. - Из них пятнадцать фактически без берега! Четыре высочайших благоволения! Орденов как у дурачка фантиков! А результат? Приходишь с моря, а тебя даже и не встречает никто…
Он снова нырнул носом в кружку, и авторша, пользуясь паузой, сбивчиво затараторила:
- А вам зато, наверное, скоро адмирала дадут, и титул, может, какой пожалуют, и форма вам, кстати, очень к лицу, и парик...
- Накося выкуси. – сказал Норрингтон с ужасным британским акцентом и решительным броском отправил парик в свободный полет.
- Ой, подумаешь, - сказала авторша, подчас наблюдавшая в зеркале и не таких слонопотамов. – Как по-моему, очень даже миленько. – и незамедлительно плеснула в чай коньяку.
Собственно, и сама авторша после трех ведерных кружек рому уже не казалась коммодору неудавшейся шуткой огородника. Во-первых, нос ее, сохраняя революционно-красный цвет, все-таки принял более-менее человеческие очертания. Во-вторых, она не только вымыла голову, но и предприняла отчасти удачную попытку расчесаться. В-третьих, и в главных, ничто не красит женщину так, как наличие в доме алкоголя.
Поэтому результаты эксперимента с париком подействовали на коммодора ободряюще. Он глупо заулыбался, засиял оттопыренными ушами, сказал:
- Нет, правда? – и потянулся к бутылке.
- Правда, правда. – авторша смотрела преимущественно в кружку. – Дальше-то что?
- А ничего. – пожал плечами коммодор. – Я в детстве, между прочим, цветами увлекался. Вот уеду к тетке в Портсмут, петуньи разведу...
- Какая тетка, какие петуньи?! - схватилась за голову авторша. - А как же крейсерство? А как же приключения? Новые горизонты и все такое? А как же… как же капитан Воробей?
- Нет, нет и НЕТ! - завопил Норрингтон. - Меня тошнит от горизонтов! Меня тошнит от приключений! Меня тошнит от Воробья!
- А от Лизаветы, значит, не тошнит? – немедленно вскинулась авторша, но коммодор, как всегда, ничего не понял и со смаком закусил ром «Вечерним Киевом».
- Лизавету я по сценарию люблю. – сказал он со вздохом. – Тут уж ничего не поделаешь.
- По сценарию, - кисло сказала авторша, - вам с ней ровным счетом ничего не светит. Надо же понимать!
Помолчали. За окном стремительно теплело. Норрингтон уныло жевал шоколад.
- Ну и наплюйте на нее. - неожиданно предложила авторша. И покраснела. - Хотите, я вам потрясающую мэри-сью сочиню? С высшим гуманитарным образованием? Три языка и музыкальная школа?
- Да на кой она мне. – отмахнулся коммодор. – Мэри-сью – они же ненастоящие. Вот если бы…
- Если бы что? – спустя добрых три минуты молчанья не выдержала авторша.
- Так, ерунда. – буркнул коммодор. И тоже покраснел.
Но авторша, как всегда, ничего не поняла.

Current Mood: мэрисьюписательское
Current Music: Ура! Я написала гнусную мэри-сью!